Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]
— Благодарю. — Произношение его было идеально правильным, но в нем присутствовало еще нечто, чего я не мог определить, и это меня разозлило.
— Я с удовольствием смешаю вам коктейль, — с энтузиазмом сказала Элен Фицрой. — В рейтинге мужчин, составленном мною на эту неделю, вы, несомненно, займете первое место. Вы просто неотразимы.
— Благодарю, — ответил тот серьезно. — Я бы предпочел что-нибудь более старомодное. — Он пристально посмотрел на нее. — А вы — певица Элен Фицрой из клуба «Самба»?
— О, значит, вы один из моих почитателей?! — Она бросила на него пылкий взгляд и глубоко вздохнула. На мгновение у меня появилась надежда, что ее бюстгальтер и бикини не выдержат давления и лопнут и тогда она предстанет перед нами в костюме Евы, но они, к сожалению, оказались прочными.
Элен приготовила незнакомцу выпивку и протянула ему бокал. Казалось, она мечтала бессонными ночами именно о таком парне.
— Вы часто заходите в клуб «Самба»? — спросила она кокетливо.
Он покачал головой.
— Редко, — ответил он, — но я — его хозяин.
— Хозяин? — Элен удивленно посмотрела на него. — Но ведь владелец клуба Эдвард Вулрих?
— Клуб принадлежал ему до трех часов вчерашнего дня, — ответил человек в сером костюме. — Он был заложен ка мое имя, и вчера я предъявил документы, подтверждающие мои права. К сожалению, мистер Вулрих должен мне еще очень много денег.
— Как вас зовут? — спросила Элен почти шепотом.
— Бейли. Грэг Бейли… Я...
— Ты не единственный, кто хочет получить от него деньги, — обиженно заметил Кусок Мяса. — Может, боссу он тоже должен целую кучу. Ведет себя за игральным столом так, словно казино принадлежит ему, а потом испаряется, как облако, с двадцатью тысячами долларов! Вот мы и пришли с Пальчиком, чтобы получить эти денежки!
— Очень жаль, — заметил Бейли дружеским тоном. — Но опасаюсь, что ваши шансы не больше моих. Откровенно говоря, Эдвард Вулрих неплатежеспособен.
— Ты думаешь, у него нет денег? — испуганно спросил Кусок Мяса.
— Ни цента, — ответил Бейли. — У него нет ничего, кроме долгов, и сейчас они составляют приблизительно двести тысяч долларов. Передайте вашему боссу, что он не получит от Вулриха и двадцати центов, пока тот жив.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Пальчик своим писклявым, детским голосом и встал на цыпочки, чтобы дотянуться хотя бы до груди Бейли.
— Он застрахован на хорошую сумму, — ответил Бейли. — Мертвый он стоит больше чем четверть миллиона. — Бейли улыбнулся одними губами. — Но у Эдварда, конечно, отличное здоровье, и поэтому нелепо думать, что мы получим от него когда-нибудь свои деньги.
— Отличное здоровье! — презрительно фыркнул Кусок Мяса. — Здоровье — такая вещь, которую очень легко можно потерять. — И он прищелкнул пальцами.
— Люди часто погибают в расцвете лет, — возвестил Пальчик торжественным сопрано. — Кусок Мяса, я думаю, нам нужно немедленно переговорить с боссом.
— А кто ваш босс? — спросил я.
— Луи Барон, — уважительно ответил верзила, и мне подумалось, что, будь у него на голове шляпа, он бы снял ее, прежде чем упомянуть это имя. — Ты небось слышал о нем.
Какое-то смутное воспоминание мелькнуло в моей голове.
— Невада? — спросил я наугад.
— Вегас, — презрительно ответил Кусок Мяса. — Я никогда не слышал о городе с названием Невада!
— Луи считает, что если клиент выигрывает, то казино обязано платить, — объяснил Пальчик. — Поэтому он вправе думать, что, когда клиент проигрывает, он тоже должен платить. И если клиент этого не делает, все дело может стать убыточным.
— Азартные игры плохо сказываются на здоровье, в частности на здоровье Эдварда, не так ли? — добавил Бейли, широко улыбаясь.
— Успеем еще позвонить боссу, — заключил Кусок Мяса. — Давай еще выпьем по рюмочке, Пальчик. Тут чертовски хорошее виски.
Мускат поднял свою трубу и начал исполнять медленную и тягучую версию «Вил-стрит-блюза». Элен Фицрой безучастно уставилась в одну точку, а Кусок Мяса с Пальчиком приготовили себе коктейли — сразу по две порции.
Я закурил и в этот же момент почувствовал легкое прикосновение к своей руке.
— Я не хочу вам мешать, мистер Бойд, — тихо проговорила Эйприл Мауэр. — Но вы что, уже отказались от поисков Глории?
— А как по-вашему, чего ради я здесь торчу? — огрызнулся я.
— Именно этот вопрос я и задаю себе, — ответила она спокойно. — Если Эдвард Вулрих действительно обанкротился, как сказал этот мистер Бейли, то не думаю, что он задержится здесь. Мне кажется, он воспользуется первым же самолетом или автобусом, чтобы исчезнуть отсюда как можно быстрее. — Она улыбнулась. — А теперь отгадайте, кого он возьмет с собой, чтобы не скучать в одиночестве?
— Глорию! — прохрипел я.
— Если вы не поспешите, мистер Бойд, — продолжила она, — то вряд ли успейте попрощаться с ними.
Глава 3
Я слетел по трапу на землю с такой скоростью, словно пробыл полгода на ветхом паруснике, огибавшем мыс Горн. Окна в ресторане ярко светились, оттуда доносилась тихая танцевальная музыка.
Зал ресторана был набит битком, а шум стоял такой, что у меня заболели уши. Я протиснулся к бару и сделал знак старшему официанту.
— Добрый вечер, сэр. Что желаете?
— Я ищу двух моих хороших друзей, — сказал я. — Мисс Глорию Ван Равен и мистера Эдварда Вулриха. Они говорили, что я могу найти их здесь.
— Очень сожалею, сэр. — Он сокрушенно покачал головой.
Я вытащил бумажник и достал пятидолларовую купюру. Он бросил на нее беглый взгляд, опять покачал головой и начал протирать стойку.
— Боюсь, сегодня вечером ваших друзей здесь не было, — . проговорил он.
— Давайте не будем долго торговаться, — предложил я. — Двадцати пять долларов будет достаточно? Или они дали вам больше, чтобы вы на эту ночь потеряли память?
— Пятьдесят долларов, — заявил он.
Я прибавил к деньгам недостающую сумму.
— Странная штука амнезия, — заметил он. — Внезапно память ко мне вернулась.
— Выкладывайте, не стесняйтесь, — подбодрил я его. — Иначе она опять может вам изменить.
— Я думаю, вы найдете их по другую сторону шоссе, в одном из этих маленьких домиков, сдаваемых в аренду, — наконец сказал он. — Самое удивительное, что в них в основном селятся пассажиры с яхт. Им, кажется, быстро надоедает вода.
— Я их понимаю, — заметил я холодно. — Какой номер домика?
— Этого я не знаю.
В какое-то мгновение мне очень захотелось выбить ему зубы, но потом я подумал, что, видимо, он и правда не знает.
— Но вам нетрудно узнать номер, так ведь? — спросил я ласково. — Если я добавлю еще двадцать пять, вы легко сможете это сделать.
— Мне нужно только позвонить по телефону, — с готовностью согласился он. — С вашего позволения я отлучусь на минутку, сэр. — Он направился к телефону и через тридцать секунд вернулся.
— В 73-м, — сказал он. — Домик стоит в глубине, там очень спокойно и тихо, сэр. В такую ночь вы даже можете услышать, как бюстгальтер падает на пол.
— А вы что, часто стоите там под окнами и слушаете? — буркнул я.
Он пожал плечами.
— О чем речь-то? — спросил он, помолчав. — О разводе?
Я покачал головой:
— Этот парень удрал с моей женой. Ему сегодня не поздоровится.
Когда десять минут спустя я перешел шоссе и добрался до домика в глубине, то решил, что официант прав. Здесь действительно было тихо: я миновал десять домиков, прежде чем услышал какое-то хихиканье.
Цифра «73» была намалевана белой краской на дверях. Из зашторенного окна на дорогу падал узкий луч света. Несколько минут я стоял у двери, ловя неясные звуки голосов. Когда я постучал, голоса умолкли, но никто не откликнулся на мой стук. Для разнообразия я забарабанил в дверь кулаками, а потом и ногами.
Секунд через пять дверь резко распахнулась, и на пороге возник парень с красным от гнева лицом, светлыми, коротко остриженными волосами и голубыми глазами. До того как обрасти жиром, он, наверное, был красавцем и даже сейчас выглядел неплохо.
— Что вам нужно, черт бы вас побрал? — проговорил он, еле ворочая языком.
— Глорию Ван Равен, — ответил я честно. С этими словами я слегка толкнул его правой рукой в грудь. Он, покачнувшись, отступил, и я последовал за ним с таким видом, словно меня пригласили войти. Глория Ван Равен сидела на кровати, я взглянул на нее и мгновенно забыл о пресноводном матросе, стоявшем сзади.
Серебристая юбка и черная кружевная блузка небрежно висели на спинке стула: нетрудно было догадаться, что то и другое принадлежит Глории, так как на ней не было ничего, кроме бюстгальтера и черных спортивных трусов. Это сразу же напомнило мне сцену из французского фильма, который был в прошлом году запрещен цензором из Южной Дакоты. Теперь я мог себе представить, о чем тогда подумал этот цензор.
